Каталог статей из сборников научных конференций и научных журналов- Экзогенно-эндогенный преступный образ как особый тип бунинского героя в рассказе «Дело корнета Елагина»

Г. Н. Божкова, кандидат филологических наук, доцент,

К. Л. Ерофеева, студентка,

Елабужский институт, Казанский федеральный университет,

г. Елабуга, Республика Татарстан, Россия

Для литературы понятие преступления не ново, так как тема зла является вечной и раскрывающейся в произведениях многих русских и зарубежных писателей. Образ преступника в литературе — это тот же юридический преступный тип (экзогенный (преступление, на которое человека толкают внешние обстоятельства) или эндогенный (преступления, совершённые в результате внутренних потрясений и переживаний), но отличающийся особыми чертами и выполняющий определенные функции. Если криминалистика анализирует преступный тип с целью вынесения предстоящего приговора, то литература раскрывает преступный образ в назидательных целях.

Тема преступления является очень актуальной и острой в творчестве И. А. Бунина. Малые жанры – это реакция автора на великие и страшные события истории России. Рассказ «Петлистые уши» (1916) – реакция на абсурдность Первой Мировой войны, предчувствие разрушения России, кровавой и братоубийственной революции; «Убийца» (1930) ‑ олицетворение убийственной для русской интеллигенции сталинской политики; «Дурочка» (1940), «Три рубля» (1944) и «Ночлег» (1949) – реакция на ужасы мирового фашизма. Преступление является злом, искажающим вечные истины, невзирая на то, внутренней или внешней оно природы.

При анализе прозы И. А. Бунина нами был выявлен особый тип героя, который однозначно не подходит под критерии экзогенного или эндогенного преступного образа [4, с. 95]. Наоборот, бунинский герой – это синкретизм первого и второго преступных типов. В результате перед читателем предстает абсолютно новый и уникальный персонаж, психологически сложный, труднообъяснимый и тяжело анализируемый, но оттого очень интересный. Анализ произведений показал, что экзогенно-эндогенный герой является совокупностью двух важных психологических компонентов – внешние обстоятельства и мотив (аналог внутренней теории, идеи). Именно мотивация определяет психологию и тактику поведения во время преступления, совершаемого героем.

Уникальным в плане характеристики экзогенно-эндогенного преступного типа является знаменитая повесть И. А. Бунина «Дело корнета Елагина»: впервые единый преступный тип в нем презентуют два персонажа.

Произведение написано в Приморских Альпах 11 сентября 1925 года. Сюжет повести базируется на материалах реального уголовного дела 1890 г., которое стало известным на всю Россию благодаря участию в нем знаменитого адвоката Ф. Н. Плевако, гения русского судебного красноречия. Согласно обвинению, молодой офицер А. М. Бартенев умышленно убивает возлюбленную, актрису Марию Висновскую.

Результаты и собственные выводы по давно прошедшему уголовному делу являлись актуальными для творчества Бунина по нескольким причинам. Во-первых, в это время (эмиграция 1920–1950 гг.) в своих произведениях писатель акцентирует внимание на исследовании психологической стороны любовного чувства. Данный аспект качественно меняет и преображает образную систему. Во-вторых, 20-е годы для Бунина становятся временем острой полемики с «новым искусством». Писатель обличает губительное влияние декадентской философии на аудиторию (особенно молодую) конца XIX – начала XX века. Центральными и неразрывными понятиями нового мировоззрения, программно изложенного в творчестве Ф. Сологуба, стали «Любовь» и «Смерть». Согласно постулатам популярного «учения», любящие люди «Прекрасной, Преображающей Смертью» торжествуют над конечностью жизни. Бартенев и Висновская, по мнению Плевако, стали материализацией губительной философской системы: «И Висновская, и Бартенев давно играли в смерть <…> Игра в смерть перешла в грозную действительность» [2, с. 490].

Сравнив материалы судебного разбирательства конца XIX в. с текстом бунинской повести, исследователи (А. М. Грачева, Н. И. Кучеровский) определили максимальную сюжетную, образную, стилевую и текстовую близость литературного произведения и его документальной базы.

Повесть начинается сценой в зале суда, где заслушивается дело об убийстве двадцативосьмилетней актрисы Марии Сосновской корнетом Александром Елагиным двадцати двух лет. Автор использует полифонию: совершенное деяние рассматривается в произведении с нескольких сторон (прокурора и защитника). Сюжетообразующей является точка зрения прокурора, который утверждает, что в ночь на 19 июня на Староградской-14 молодой офицер Елагин из-за ревности убил свою возлюбленную. Прокурор с уверенностью относит подсудимого к разряду идейных (эндогенных) преступников, назвав его «уголовным волком». На данное умозаключение представителя обвинения натолкнули несколько фактов. Во-первых, признание Елагина в совершении убийства, его спокойное состояние в роковой день: герой испытывал мук совести от содеянного, а это значит, что преступление было четко продумано и являлось реализацией и апробацией определенной идеи. Во-вторых, на вопрос, был ли Елагин невольным пособником в убийстве, звучит однозначное отрицание. И доказательством тому предсмертные записки Сосновской, в которых героиня утверждает, что погибает не по своей воле. Такова официальная версия совершенного преступления.

Защитник Елагина утверждает, что есть о чем спорить, поскольку, поводов для размышлений много. Он считает, что причину совершенного нужно искать непосредственно в прошлом, характерах и внутреннем мире «преступника» и «жертвы». Таким образом, стержневыми для раскрытия идейного содержания повести являются точки зрения главных героев.

По мнению адвоката, прототипом которого стал Ф. Плевако, более опасным преступником в данном случае является ни кто иной, как сама «жертва», заигравшаяся в смерть. Мария Сосновская, красавица-полячка, еще на заре своей жизни встретилась со смертью: отец её трехгодовалой девочки покончил с собой. Это событие повлияло на характер юной Сосновской. Эксцентричная и впечатлительная, она очень рано пристрастилась к сцене. Отсюда эпатаж и пафос в поведении: героиня ведет дневник, самыми частотными словами в котором являются «смерть», «умереть», «небытие», «самоубийство», а цель ее существования – «полюбить и красиво умереть» [1, с. 248]. Не случайно в повести автор подробно описывает внешность мертвой героини, её «прекрасное сложение», «прекрасный тон тела», «маленькую и без единого изъяна ногу», «детскую, простодушную прелесть губ», «небольшие и правильные черты лица», «чудесные волосы» [1, с. 233]. Красота для героини – высшая ценность, которая должна восторжествовать, первое требование и «разменная» монета. Сосновская знает, что красива, недосягаема, и нет никого, кто был бы достоин ее лоска и грации. Героиня мечтает о красивой, сценической смерти: «Я изберу себе прекрасную смерть. Я найму маленькую комнату, велю обить ее траурной материей. Музыка должна играть за стеной, а я лягу в скромном белом платье и окружу себя бесчисленными цветами, запах которых и убьет меня» [1, с. 248].

Мария, как и многие люди искусства, находится в бурном потоке декадентства. Подобный чересчур пафосный, романтический и наивный проект места смерти точно соответствует концепции модного мировоззрения: черная комната – это универсальное пространство, пограничное между жизнью и смертью, сном и явью. Кроме «черной комнаты», бунинская героиня любит походы на кладбище, испытывает страсть к галлюциногенам.

В своем произведении Бунин обыгрывает даже имя главной героини: Мария Висновская (прототип) ‑ Мария Вечера ‑ Мария Башкирцева ‑ Мария Сосновская. Прослеживается явная связь с легендарными героинями декаданса, с которыми Сосновская сознательно себя ассоциирует.

Таким образом, девушка живет в декадентстве, её жизнь пропитана духом новой идеи. Выбор такой жизненной позиции обусловлен «жаждой славы, людского внимания, перешедшей у нее просто в исступление» [1, с. 251]. Невыполненным остается только один, самый главный ритуал — двойная смерть двух любящих людей. Многим предлагала она умереть за одну ночь с ней и даже находились желающие, но причиной неисполнения становилась любовь к жизни. Стоит вспомнить эпизод, когда на героине вспыхнул пеньюар: «Сосновская дико закричала, сбрасывая, срывая его с себя» [1, с. 259]. Она не побоялась некрасивой одинокой смерти, поэтому Елагин для нее тот человек, который сделает все по её сценарию. Героиня страстно влюблена в Александра, поэтому в отношениях очень импульсивна, противоречива, что негативно сказывается на обоих: постановочные сцены ревности, резкая смена настроения от веселости до тупого равнодушия ‑ все это всегда происходило при свидетелях.

К главному театральному действию Мария хорошо подготовилась: купила красивый пеньюар, написала предсмертные записки, нашла комнату четко соответствующую «стандартам» декадентства.

Особую роль в кульминационном эпизоде играет пейзаж: солнечная погода, бурная жизнь за окном контрастируют с мраком комнаты. Перед героиней появляется выбор: Жизнь или Смерть, и она в очередной раз выбирает последнее, театрально назвав произошедшее «Божьей волей». Даже за несколько секунд до убийства, Мария ведет себя как на сцене, перед большим количеством зрителей. Она использует коммуникативные «формулы» героев шекспировских трагедий: «Прощай, прощай <...> Или нет: здравствуй. И теперь уже навсегда...» [1, с. 271–272]. Жажда славы победила любовь к жизни, идея убила своего носителя — в этом состоит трагедия бунинской героини. Удивительно, но заранее продуманный план был далёк от совершенства: второго самоубийства не произошло. Почему Елагин не убил себя? Этот вопрос интересует всех в зале заседания. Ответ на него может быть получен только после исследования жизни и характера обвиняемого.

Александр Елагин — двадцатидвухлетний гусар, выходец из родовитой и богатой семьи, выросший в благоговейном трепете перед отцом. Особенности внешности героя в повести представлены с трех позиций. Первые два аспекта изложены в речи прокурора, который сравнивает внешние характеристики обвиняемого до и после убийства. Для достижения этой цели обвинитель в качестве опорных использует два пункта: «тогда» и «теперь». Путем предположений и суждений прокурор спроектировал внешность Елагина до заключения: бравый офицер «в живописном гусарском наряде» [1, с. 242], с уверенностью и дерзостью в глазах. Противоположное описание у представителя обвинения: «Теперь его уже ничто не скрашивает; перед нами низкорослый и сутулый молодой человек с белобрысыми усиками и крайне неопределенным, незначительным выражением лица, <...> то есть личность, по-моему, с резко выраженными дегенеративными особенностями» [1, с. 242]. Стоит отметить, что прокурор выделил в обвиняемом только изменяемые портретные характеристики, которые зависят от внешних факторов. Автор же замечает в Елагине черты «непреходящие», наследственные, природные: «… человек с резко выраженной наследственностью <...> рыжеватый, сутулый и тонконогий человек <...> веснушчатое лицо с маленькими и зеленоватыми (избегающими глядеть на вас) глазами» [1, с. 242].

Внутренний мир Александра Елагина сложен и противоречив. Сослуживцы характеризуют его, с одной стороны, как дебошира, «… ошалелого прожигателя жизни» [1, с. 241] с другой, ‑ как ответственного и заботливого офицера. Такая неровность проявляется во всем: и в отношениях с окружающими, и в поведении героя. Достаточно широк и полярен диапазон чувств и состояний, испытываемых персонажем: меланхолия резко сменяется веселостью, скромность — эксцентричностью, злость и ревность – благоговением. Он легко переключается с одного состояния на другое и с такой же легкостью, «впитывает» окружающую информацию и философию. Знакомство и общение с Сосновской является доказательством такого пагубного для незрелой и страстной натуры «впитывания». Именно после встречи с ней герой начинает думать о самоубийстве, все больше места в душе отводя меланхолии и унынию. В отношении с возлюбленной Елагин открывается как ревнивая, раздражительная, опрометчивая в поступках, но в то же время романтичная натура. Стоит вспомнить эпизоды, в которых герой проявляет готовность покончить с собой ради Сосновской, отсылает злостные и наивные письма в ответ на равнодушие возлюбленной. Эти качества привлекают героиню, являются, на ее взгляд, подходящими для предстоящего действа.

Убийство Сосновской — это первый финал повести, подходящий к фабульной системе бульварного романа, предсказуемого и концептуально незамысловатого. Но автор в самом начале произведения настраивает зрителей на идейную сложность и непознаваемость предстоящего повествования: «Ужасное дело это — дело странное, загадочное, неразрешимое. С одной стороны, оно очень просто, а с другой — очень сложно ...» [1, с. 227]. Сложность состоит в необъяснимости поведения и интенций Елагина, не завершившего «священный обряд» собственной смертью.

Второй финал основывается на речи Елагина, в которой герой отвечает на самый главный, интересующий всех вопрос: «Почему я не застрелился сам? Но я как-то забыл об этом. <...> мною овладело полное безразличие. <...> Может быть, я виноват перед людским законом, виноват перед Богом, но не перед ней!» [1, с. 272].

Сосновская и Елагин — это образы различных эстетических систем. Если Сосновская — типичная героиня поэтики декадентской литературы, то образ Елагина создан по законам реализма, близкого творчеству Бунина. Главный герой изображен автором с помощью использования приема «диалектики души»: Александр Елагин психологически сложен, но в то же время вполне объясним. Чувство, которое испытывает персонаж к Сосновской — любовь-страсть. Он молод: «Возраст роковой, время страшное <...> Обычно переживает человек в это время то, что медицински называется зрелостью пола...» [1, с. 241]. Елагин до беспамятства, страстно влюблен, поэтому преклоняется перед волей любимой, готов повиноваться ей при любых условиях.

На вопрос следствия о том, почему подсудимый не покончил с собой, как планировалось, знаменитый Ф. Плевако отвечал: «Бартенев не мог быть трусом. Иначе объясняю себе я то, что он остался живым. Бартенев весь ушел в Висновскую. Он исполнил страшный приказ. <...> хозяина его души не стало <...> Что было потом, мы не знаем ...» [2, с. 488]. Художественная концепция Бунина совпадает с мнением известного адвоката: страстная натура, Елагин тем самым невольно подыгрывал «театру абсурда» возлюбленной. Очарованный герой, застрелив Сосновскую, выполнил ее приказ. Таким образом, игра вместе с создателем прекратила свое существование, на смену «преображающим» декадентским жизненным практикам приходит реальная действительность. Именно поэтому запланированного самоубийства не последовало.

Таким образом, с точки зрения криминалистики, оба героя составляют единый экзогенно-эндогенный преступный тип. Носителем идеи здесь является Сосновская: философия декадентства пропитала героиню насквозь, все глубже приближая ее к смертельному финалу. Жажда славы для нее приоритетнее жизни. Елагина подтолкнули на преступление внешние обстоятельства: дикая страсть, полностью подчинившая его воле Сосновской; поведенческие тактики возлюбленной, вызывающие ревность у героя, разговоры о смерти, мрачный интерьер комнаты, вещная и коммуникативная атрибутика. Если в рассказах «Петлистые уши», «Дурочка», «Три рубля» герои экзогенного типа в большинстве случаев автором маркируются негативно, то Елагин как экзогенный преступник имеет положительную коннотацию. А эндогенность преступного образа Сосновской, наоборот, у Бунина не находят никакого оправдания. Такой концептуальный ход не случайно избран автором: писатель своей целью ставит критику и обличение губительной философии декадентства, разрушающей жизни, как ее пропагандистов, так и случайно попавших и запутавшихся в ее сетях людей.

Библиографический список

1. Бунин И. А. Солнечный удар: роман, повести, рассказы. – М. : Эксмо, 2014. – 640 с.
2. Ворожейкин Е. М. Судебные речи известных русских юристов. Сборник 3-е изд., испр. – М. : Госюриздат, 1958. – 871 с.
3. Грачева А. М. Рецепция символизма в эмигрантском творчестве И. А. Бунина («Дело корнета Елагина») [Электронный ресурс]. – URL:http://postsymbolism.ru/joomla/index.php?gid=45&option=com_docman&task=doc_view (Дата обращения: 12.02.2016).
4. Ерофеева К. Л. Виды преступных типов в рассказах И. А. Бунина // Молодежный научный форум: Гуманитарные науки. Электронный сборник статей по материалам XII студенческой международной заочной научно-практической конференции. – Москва : Изд. «МЦНО». – 2014. – № 5 (12). URL: http://www.nauchforum.ru/archive/MNF_humanities/5(12).
5. Кучеровский Н. И. И. Бунин и его проза. – Тула : Приокское кн. изд-во, 1980. – 506 с.